Голос звучал слабо, и потому Двэйн слушал меня особенно внимательно.

— Я не хочу, чтобы вы считали меня бесчувственным монстром, способным только подчинять и повелевать.

— О, уж эти ваши таланты остались на месте! Бабуля, наверное, до сих пор в шоке. Кажется, только вы умеете её убеждать.

Я рассмеялась, глядя в его чёрные глаза.

У них нет дна.

Двэйн наклонился ко мне и осторожно коснулся губами уголка моего рта. Затем подбородка — короткими поцелуями. Согревая дыханием, спустился к шее и нежно провёл подушечками пальцев по “ошейнику” ещё слишком чувствительной кожи. Я смяла в кулаках рубашку на его груди, пытаясь дышать спокойно и не поддаваться соблазну ответить.

Это было похоже на запретное удовольствие, будто я на диете, но в ночи позволила себе съесть конфетку.

— Честно говоря, я готов был убить Грихара, — прошептал Двэйн.

— Это было бы очень неуместно, — я ещё более настойчиво толкнула его в плечи. — Вы и так подвергаете себя опасности из-за меня. И вообще… Что вы делаете?! Прекратите!

Привратник наконец выпрямился, перестав испытывать мою стойкость. С самым невозмутимым видом, словно ничего не случилось, он полулёжа устроился рядом на софе и притянул меня к себе ближе, буквально вынуждая на его опереться. И раз ситуацию я сейчас изменить не могу… значит, нужно хотя бы получить от неё удовольствие.

“Нет, ну ты посмотри на неё! Еся, не прикидывайся немощной!” — загундел филин.

— О, прошу тебя, оставь мою совесть в покое! — ответила я.

“Ну да, а потом снова будешь придумывать оправдания?”

Но я оставила возмущения филина без внимания. Пожалуй, он гораздо хуже моей совести, которая сейчас решила блаженно вздремнуть.

— Честно говоря, я не ожидал от Рошина настолько жёстких действий. Думал, браслета ему достаточно, — Двэйн заложил свободную руку за голову, глядя в потолок. — Чего он добивается? Ведь всё, что мы делаем, во благо для всех.

— Знаете, кажется, причина даже не во мне, — я глянула искоса в его озадаченное лицо. — Как вы там говорили? Нужно быть осмотрительнее в своих действиях. Вот и вам тоже. Его высочество очень настойчив в своём желании поставить вам подножку. И ищет любой повод.

— И он знает моё слабое место, — претемнейший помолчал, давая мне время переварить его слова. — Как только я появился в Грэйне, Рошин меня невзлюбил. Мы уже были достаточно взрослыми, чтобы многое понимать. Так и повелось. Ни отец, ни император не вмешивались в нашу вражду. Видимо, им казалось, это закаляет характер.

Что ж… Судя по тому, в кого вырос юный бастард и какого влияния добился принц, логика отцов в чём-то оказалась верной.

— Он старше вас?

— Немного. Всего на несколько месяцев. Но он постоянно на это напирал и потому считал себя главным, — маг усмехнулся. — Мне давно надоело играть в соперников. Думал, со временем его неприязнь стихнет. Но, кажется, она перешла на более глубинный уровень. Порой я совсем его не понимаю.

— А Слоанн? — поинтересовалась я. — Он как к вам относится?

От их встречи у меня осталось неоднозначное впечатление.

— Слоанн славный малый. Но, к сожалению, он, как Грихар, часто делает то, что нужно Рошину. Тот случай на площади… Не зря он там оказался. Похоже, они плотно взялись за всех, кто упоминает Ингимон и Фениксов. Кто вспоминает Бриана О’Кина, как несбывшуюся надежду на переворот. В ваших силах им видится угроза. Но мимо меня сотворять с вами такое… Это подло даже для Рошина. Он переходит все границы!

— Думаю, отчасти он до сих пор вам завидует, — я пожала плечами. — Вы сильный маг — не слабее него! — и бесстрашный человек. Многого добились, правильно распорядились тем, что вам дано от природы. Вы красивый мужчина и…

Двэйн повернул ко мне голову и взглянул с вопросительной иронией. Упс! Кажется, я ляпнула лишнее!

— Что? — воскликнула, стараясь сохранить лицо.

Претемнейший снова отвернулся.

— Знаете, хоть это плохо и неправильно, мне даже немного нравится, когда вы в таком состоянии.

— Я начинаю нести чушь? — пришлось прятать от него взгляд.

И правда, куда это меня понесло?

— Нет. Мне кажется, вы начинаете говорить то, что действительно думаете, — маг хитровато улыбнулся.

Я смущённо замолчала, да и Двэйн не стал настаивать на разговоре. Кажется, он крепко о чём-то задумался — может быть, о принце и о том, что тот творил в последнее время. Всё это наводило на крайне неприятные мысли. Казалось бы, Рошин должен быть заинтересован в том, чтобы открыть Врата и разобраться с утечками Хаоса. Но в то же время он всеми силами нам мешал.

И что будет дальше, даже предполагать страшно!

Сквозь пелену лёгкой дремоты, что начала заволакивать разум, я услышала, как в дверь постучали. Открывать глаза не хотелось. Разнежил меня Двэйн, а я слишком многое ему позволила!

— Горничная принесла чай, — раздался голос Айне. — И если вас будут спрашивать…

Двэйн шевельнулся и, приоткрыв один глаз, я заметила, как он приложил палец к губам, призывая сестрицу вести себя потише.

— Меня здесь нет. Меня вообще нигде нет. Пропал, растворился! — слегка раздражённо ответил он. — А теперь, прошу…

— Но…

— Как видите, мы не делаем ничего предосудительного. Эйлин просто надо отдохнуть, а я хочу немного за ней присмотреть.

Айне вышла, шурша подолом. Я вздохнула и окончательно погрузилась в сон.

Позже ощутила, как тело наполняется теплом, как взбудораженные нервы и магия успокаиваются. То и дело раздавалось тихое ворчание Гугла. Он чинил меня, словно сломанную игрушку — и оттого сон становился всё крепче.

Наутро я обнаружила себя в кровати. Всё, что случилось накануне, показалось странным сном. Поцелуи Двэйна, он рядом со мной, так близко, что замирало сердце. А вот теперь его нет, даже не помню, как ушёл. Как будто и правда растворился.

Что ж… Значит, ведём себя, как обычно!

Правда, бабуля запретила мне вставать с кровати так скоро. Сюда же горничная принесла завтрак на небольшом столике. И как раз во время подкрепления сил после вчерашних потрясений меня застала новость о новых возможных потрясениях.

Айне пробралась в спальню, словно воришка, опасаясь, видно, слишком резко меня потревожить.

— Дорх Ардер передал… Его императорское величество примет вас после полудня, — она присела на край постели. — Нас он видеть не хочет. Пока ты вчера разговаривала с лэсом Альбусом, нас вызвал здешний дознаватель. Страшный мужчина! Я таких суровых сроду не видела. Вот он велел нам записать всё, что мы знаем о случае с похищением твоей… шишки.

— Это называется показания, — уточнила я на всякий случай.

— Я знаю! Но мне не хочется это так называть! Мы как преступники. Все на нас косятся. И, как в Гитморе, болтают такие вещи…

Сестрица страдальчески закатила глаза.

— Видимо, хорошо, что я не знаю подробностей.

Внимательно прислушиваясь к нашему разговору, в комнату вошла бабуля.

— Вообще тебе сегодня следовало бы отдохнуть! — решительно заявила она. — Я думаю, стоит передать его величеству… Через дорха Ардера, конечно…

— Не стоит! Всё это было приказом его сына. И вряд ли случилось без его ведома. Я не собираюсь ныть. Но и синяк на шее закрывать не буду!

Преисполнившись решимостью, я подготовилась к встрече с императором. Каков бы ни был повод, такое точно случается нечасто. Ещё раз я прокрутила в голове все события того дня, когда Кадан меня обворовал. Пусть только попробует повернуть всё в свою пользу — доказательств мне хватит!

И когда за мной пришёл Двэйн, чтобы сопроводить к его величеству, я уже была достаточно зла.

— Как вы? — уточнил претемнейший с таким видом, будто вчера ничего не случилось.

Впору подумать, что всё это мне привиделось.

— Гораздо лучше.

Но Двэйн бросил хмурый взгляд на мою шею и досадливо качнул головой. Да уж, воспоминания не из приятных.

Приняли нас не в помпезном зале, как можно было представить, а в кабинете — правда, обставленном настолько роскошно, что его можно было бы принять за музей.