– Худама, – сказала я негромко, скорее, для самой себя, но он широко ухмыльнулся, точно на приветствие ответил, и пробасил:

– Ага, Трикси. Ты-то тут откуда? Шлендель твой где?

– Вероятно, сеет хаос и разрушения, – честно ответила я. На границе сжатого, плотного купола появились ещё люди – двое, трое, четверо… Одиннадцать? Похоже, вся компания с пикника экстремалов сюда заявилась. – А я собиралась немного поговорить вот с этой девчонкой, думаю, они бы с Айкой неплохо сошлись. Но нам помешали.

– Да уж вижу, не совсем фаркан. Вы, это, давайте, расходитесь, – сощурился он недобро.

В голове у него, будто кадры киноплёнки на ускоренной промотке, мелькали образы. Худама по запахам, по примятой траве, по выражениям лиц и позам реконструировал картину произошедшего – и небезуспешно. Мне хотелось выругаться вслух от досады на собственную глупость: из-за его дурацких брезентовых штанов и простоватой физиономии я совершенно забыла о том, насколько умён этот человек – и о том, что с Тейтом в рукопашной он был как минимум на равных.

Женщина-лидер замешкалась, просчитывая шансы своих вассалов. Ширамару Орса приободрилась, утёрла нос и пискнула:

– А мой брат – Соул! Он вам задницы надерёт! Он круче всех!

– Заткнись, деточка, – ласково улыбнулась женщина-лидер и перевела взгляд на Худаму. – Айе, а ты кто?

Ухмылка у громилы стала ещё шире.

– А я никто. У Таппы учусь. И вот про неё, – он ткнул в меня пальцем, – Ренгиса Лао хорошо говорила. А про кого Лао хорошо говорит… – и Худама выразительно умолк. А потом сделал маленький шажок вперёд, даже полшажка, и в ту же секунду словно бы вырос раза в два, а воздух вокруг него сгустился и потемнел. Весёлые глаза сделались точно угли в золе; напряжение возросло до такой степени, что стало трудно дышать.

И те, одиннадцать, что стояли по периметру, тоже проявили себя – не так ярко, но достаточно, чтобы их заметила даже ошалевшая Орса.

Лидер оценила ситуацию мгновенно.

– Уходим, – негромко сказала она. Мужчина, которого я прозвала подпалённым, заколебался, и созидающая совершенство повторила уже с нажимом, опасно понизив голос: – А-Сэй, я сказала, уходим.

Они собрались секунд за десять – скатали подстилки, на которых лежали, затушили костёр, сгребли фрукты и вяленое мясо в сумки. Скуластая женщина походя швырнула Орсе в лицо обгорелый шарф-тюрбан; та всхлипнула и напялила его, не особенно соображая, что именно делает.

Через минуту лишь пятно сажи на траве напоминало о том, что здесь когда-то развлекалась чересчур весёлая компания.

– Сдулись, – разочарованно протянул Худама и поскрёб подбородок. Потом искоса глянул на меня: – Слышь, а она правда на Айку похожа?

Стало смешно.

– Судя по её репутации – да.

– Ну, знакомь тогда, – разрешил Худама и добавил с сомнением: – А Лагон-то хоть устоит?

Ответа он не дождался – исчез вместе со своими приятелями так же внезапно, как появился. А я дала себе волю и расхохоталась. Если задуматься, получается, что выручил нас обеих Лао – причём заочно, даже издали не показавшись.

Вот это настоящее мастерство!

– Ты надо мной глумишься, да? – с вызовом спросила Орса, таращась снизу вверх. Палёный оранжевый тюрбан съехал почти до самых бровей.

Вот ведь ходячая беда.

– Нет, это отложенная реакция на стресс, – объяснила я. Глаза у неё на лоб полезли – да-а, некоторым даже купол не помогает воспринимать информацию. – Если коротко – можешь считать, что я так по-особенному боюсь, но только когда уже нет опасности.

– А-а, – с умным видом протянула она, так ничего и не поняв, и уткнулась лбом в собственные колени. – Ты меня не спасла, и я тебе не благодарна, вот.

– Я тебя не спасала, и ты мне не благодарна, – подтвердила я с удовольствием – приятно говорить правду. А что? Мы обе влипли, и если б не Худама и его ребята… Да-а, надо обзаводиться оружием – или хотя бы грозной репутацией. Репутация – не дубина, её дома не забудешь. – Но кое-какие выводы не мешало бы сделать.

– Ну и?

Орса справедливо предполагала, что ей сейчас будут читать нотации. Видимо, не в первый раз попадалась.

– Во-первых, очень многое зависит от социального положения, – менторским тоном произнесла я – и поёжилась, вспомнив, как отреагировала на моё имя женщина-лидер. Урок на будущее – иногда лучше сказать про себя «так, никто, из мастерской Ригуми Шаа», чем подставиться, рассчитывая, что имя Тейта послужит достаточной защитой. – А во‑вторых, кто бы ни стоял за тобой, безопасность это не гарантирует. Потому что защитник где-то там, далеко, а ты, вся такая беспомощная – как на ладони.

Она шумно засопела – ещё немного, и пар из носа повалит от натуги:

– Ничего ты не понимаешь! Мой брат круче всех! И они тоже ничего не понимали, а то…

И тут мне в голову пришла замечательная идея.

– Ты права, – снова легко согласилась я. – Не понимаю, потому что не знаю его. Может, познакомишь нас?

– Тебя и Соула? – Орса захлопала ресницами часто-часто. Сердце у неё застучало в висках от беспокойства, и я поморщилась, отсекая чужие ощущения. – Ты что, на меня нажаловаться хочешь?

– И в мыслях не было.

Она подозрительно принюхалась, точно могла различить ложь по запаху, и вдруг склонила голову к плечу:

– Ладно.

Неожиданно. Я-то думала, что придётся ещё долго уговаривать… Но не упускать же удобный случай!

Вообще чем дальше мы уходили от условно безопасных лугов, тем выше поднимала голову змея сомнения, которая к магическим тварям никакого отношения не имела. Спонтанное решение поближе познакомиться с Соулом никак не тянуло на разумную инициативу. Скорее, похоже на авантюру в духе Тейта – видимо, тяга к риску заразительна. С другой стороны, крепло ощущение, что ничего дурного мне не грозит. О Соуле я знала не то чтобы много, но информация обнадёживала. Спас и «удочерил» девчонку с побережья – раз, балует её – два, достиг уровня подмастерья – три, весьма силён – четыре, при этом не бахвалится, и потому знают о нём немногие – пять.

И шестое, самое главное: Соул – из ложи внимающих и поющих. А эмпатия и телепатия сильно меняют характер, привычки и даже сам образ мышления. Если есть возможность избежать открытого конфликта – телепат ею воспользуется. Мне было легко найти общий язык с Лиорой именно из-за этой открытости, готовности к диалогу. Разумеется, и безумная жизнь в Лагоне накладывает отпечаток, но что-то мне подсказывает – вреда Соул не причинит. По крайней мере, сейчас.

Тем временем с тропы, и так едва различимой, Орса свернула в непролазные заросли. В кои-то веки трава в Лагоне и выглядела, как правильная, образцовая трава: высокие, почти до горла, тоненькие стержни-стебли, на верхушке – метёлочки, у корня много длинных-длинных узких листьев. И всё это, кроме золотистых пушистых соцветий, насыщенно-зелёное, того идеального оттенка, который бывает только весной после дождя. На ощупь трава напоминала нечто среднее между влажным шёлком и желе. Стебли не ломались от прикосновений, но на поверхности выступали крошечные капли сока. Вскоре уже вся одежда насквозь пропиталась, но я не жаловалась: аромат кружил голову, сладко-свежий, с едва ощутимой смолистой ноткой. Единственное, что омрачало удовольствие – обилие тонкой паутины. К счастью, она быстро растворялась в травяном соке, не оставляя и следа.

– Иди быстрее, – буркнула вдруг Орса. Я действительно отстала от неё на несколько шагов. – Тут леххи водятся.

Я осторожно сняла с рукава тающую на глазах паутинку. Что-то у меня нехорошее предчувствие…

– А что за леххи такие?

Орса довольно засопела – очевидно, ей приятно было узнать, что в чём-то я гораздо невежественнее её самой.

– Такие мелкие твари, круглые, с ножками, панцирь зелёный, блестящий. Красивый. Из задницы нитки тянутся.

Ага, ясно – местный аналог пауков. Не то чтобы я их боялась – так, недолюбливала. Но заросли благоухающей травы теперь казались мне не таким уж симпатичным местом; пришлось ускорить шаг.