Если мы сумеем пережить сегодняшний день – полжизни потрачу, но вызову каждого алчного до зрелищ трусливого придурка и лично покажу, где шрахи роют норы.

– …кто переступил за черту – проиграл. Кто умер – проиграл. Кто нарушил правила – проиграл, – выкрикивала ритуальные фразы дрожащим голоском девчонка.

«Орса? Она-то здесь откуда? – пронеслось в голове. – Что, такая пигалица будет судить поединок?»

Звук разносился далеко. Сцена располагалась на дне каменного кратера – широченного, немногим меньше, чем тренировочный полигон мастерской Чирерори. Кроме, собственно, круга, где должен был проходить поединок, здесь имелось некое подобие трибун – склоны кратера, изрезанные так, что они теперь, скорее, напоминали ступени лестницы для великанов. А внизу, у самой черты, высился камень с плоской верхушкой. Там сидела Орса, бледная в прозелень и испуганная до полной потери инстинкта самосохранения, а рядом с ней…

– …я, Ренгиса Лао, буду вместе с Ширамару Орсой следить за соблюдением правил и назову победителя. – Голос звучал мягко, вкрадчиво – нечто среднее между песней и шёпотом – и заполнял кратер целиком. – Если у кого-то есть возражения – говорите сейчас, – выдержав паузу, предложил Лао великодушно.

Идиотов не нашлось.

Что ж, если он участвует в этом безумии – ещё не всё потеряно.

Между тем, зрители всё прибывали. Я заметила нескольких знакомых подмастерьев – недоброй памяти Хатани Тикку с её безвольной добычей, пироманьячку Лэм, сумрачного Итасэ Рана, вокруг которого как по волшебству образовалось свободное пространство. Промелькнули воздушные голубые одежды – мастер Чирерори решил насладиться зрелищем. Прекрасная луноликая мастер Сафира Акка села, скрестив ноги, у самой сцены. Эфанга явился одним из последних, в окружении целого гарема. Дамочки, судя по уровню силы, были его подмастерьями, но их скудная одежда и яркий раскрас на лицах наводили на иные мысли. Оро-Ич так и не явился во плоти. Однако его присутствие ощущалось в воздухе, как прохладный морской ветер – приятный, но способный в одно мгновение обернуться разрушительным тайфуном.

Однако вскоре не осталось времени пялиться по сторонам. Я с трудом продралась через зрителей и заняла место в первом ряду, аккурат напротив Лиоры. Справа от неё, примерно в пятнадцати метрах вверх по трибунам, устроился мастер Эфанга; он удовлетворённо улыбался – аккурат до того момента, когда заметил меня. Волна холодного любопытства обрушилась на моё сознание, сминая щиты. Я стиснула зубы, выстраивая новые уровни так быстро, как только могла. Ничего, терпеть недолго, скоро всё решится… Судя по моему опыту, бои магов редко тянутся дольше нескольких минут, особенно если противники сильны. Это слабаки могут часами кружить друг вокруг друга, обмениваясь ударами.

Шрах, хоть бы мы все выжили!

– Поединок начнётся по моему сигналу! – ошалев от собственной смелости, прокричала Орса, высоко подняв руку. Зрители – единая волна, смятённый зверь, голодная многоглазая бездна – выжидающе замерли.

Всё, что случилось дальше, произошло почти одновременно.

Из воздетой руки Орсы в небо ударил сноп искр.

Мастер Эфанга всё-таки продрался сквозь мой купол, но просветить память не сумел – он попытался встать и вдруг с несолидным хриплым воплем задёргал ногой, на которой болталось что-то пронзительно рыжее.

Я скинула искусственную личину; Лиора натолкнулась на меня взглядом – и спусковой крючок сработал.

Тейт выгнулся, как в судороге, и сцену целиком захлестнуло море прозрачного огня; лишь два островка остались нетронутыми – там, где стояла оцепеневшая от ужаса Лиора…

…и вокруг Соула.

Грудную клетку у меня сдавило обручем от дурного предчувствия.

Соул растерянно моргнул, словно пытаясь сообразить, как он умудрился попасть в такое неприятное место, и мягко повёл рукой, оставляя в воздухе огненный след. Сияющая косая линия задрожала – а затем разошлась, как чудовищная застёжка-молния. Прозрачное пламя устремилось в щель, словно его пылесосом втягивало внутрь.

Тейт вспышкой метнулся вперёд – глазами я за ним не успевала, только разумом.

Соул беспомощно улыбнулся – и всё вокруг внезапно заполнил звон. Тысячи, миллионы звонкоголосых колокольчиков. Тейт запнулся и рухнул на полпути, плечом врезавшись в землю. Соул прикрыл глаза, концентрируя силу для атаки…

…и схватился за голову.

Лиора, о которой все успели забыть, танцевала.

Тонкая и прекрасная, она изгибалась, и кости сюрреалистически просвечивали сквозь полупрозрачную кожу и плоть – розовато-серебристое сияние, тёплое и неземное одновременно. И кости пели, и песня сплеталась со звоном колокольчиков, умолкающих один за другим.

Тейт вскочил на ноги – комок инстинктов, ни следа разумной мысли.

«Сейчас».

Я поняла, что он ударит во всю силу – не телепатически уловила, а будто бы получила сигнал через неощутимую, но прочную связь резонанса. И – автоматически, инстинктивно откликнулась…

Рывок – и алая линия вокруг сцены осталась у меня за спиной.

Маятник резонанса качнулся – раз, другой, третий, увеличивая амплитуду.

Лиора выгнулась в последний раз – и рухнула на истоптанную землю без чувств. Соул выдохнул сквозь зубы, собирая всю мощь в кулак для смертельного удара…

…Тейт успел первым.

В нём, в его контроле что-то нарушилось из-за резонанса. Время точно остановилось; я видела, как прозрачное пламя пожирает сцену сантиметр за сантиметром, и сумела сделать только одно – рвануться, накрывая Лиору собой, и надеяться на чудо.

В груди у меня стало невыносимо жарко – как в тот миг, когда под рёбра скользнула искра Чирерори.

А потом всё кончилось.

Я с трудом разлепила веки. Соул стоял на другом краю площадки, переступив граничную линию одной ногой. Бесцветное пламя прожгло землю на полтора метра вглубь и остановилось за шаг до заветной черты. Мы с Лиорой покоились теперь на возвышении; к нам пламя так и не подступилось. По моей одежде разочарованно разбегались искры магии Чирерори – кажется, они обладали подобием разума и всерьёз надеялись на схватку, а теперь им только и оставалось, что уснуть.

– А, интересно, – отстранённо улыбнулся Соул и мыском ковырнул красную линию. – Похоже, я проиграл. Ладно, оставь её себе, вы хорошая команда, – и затем обернулся ко мне: – Отложенная песня? Ловко, Трикси. Прими мои комплименты. Я не говорил, что уважаю качественные ловушки? Да, точно, не говорил… Нет, правда ведь, ловко.

Лиора застонала и села, держась за голову. Встретилась со мной взглядом – где-то в бездонных светлых глазах промелькнула благодарность – и запрокинула голову, дерзко уставившись на Эфангу.

– Всё, как договорились, – произнесла она почти беззвучно, едва шевеля губами. – Отпустите меня уже.

Мастер Эфанга поднялся – словно гора воздвиглась. Девочки-подмастерья брызнули в стороны.

– Это было вмешательство, Трикси Бланш, – веско произнёс он. – Танеси Тейт отказался от напарника.

Мне стало жутко. На то, чтобы вежливо оскалиться, ушли последние силы. Сердце стучало где-то в висках.

– Напарник? Определитесь, пожалуйста, мастер, кто я. Бесправная добыча, которую можно делать ставкой, как какую-то вещь? Или ученица, которая сама отвечает за свои действия, человек, наделённый волей? Так кто?

Он ничего не ответил – развернулся и начал подниматься по трибунам, перескакивая с одной чудовищной ступени на другую, как растолстевший, но всё ещё ловкий и грациозный кот.

Но пафосно удалиться ему не позволили – мастер Оро-Ич наконец-то явил себя.

Синее щупальце захлестнуло щиколотку Эфанги; тот едва устоял на ногах – пришлось ухватиться за верхний уступ. А Оро-Ич, златоокое чудовище, ласково улыбнулся, скрестив руки на груди:

– Здравствуй, Эфанга. У меня есть вопрос, весьма простой… Ответь мне, все ли ученики участвовали в этом поединке по собственному желанию?

Последние слова он не произнёс – пропел так сладко, что у меня дыхание от ужаса перехватило. Мастер Эфанга, наверное, тоже что-то почувствовал, потому что ответил тихо: