— Первая идея такая. — Карандаш быстро скользил по клетчатой бумаге. — Внешне — автомат Калашникова. В магазине — бункер для пластмассовых шариков. Они подаются в механизм, который их выстреливает силой сжатого газа. Можно поставить баллон с углекислотой, как в сифонах для газировки, а можно сделать моторчик, который будет взводить пружину, и поршень выталкивать воздух и сам шарик. Вроде игрушка, но военные, особенно военная разведка там, спецназ, ну все, кто реально учатся воевать, они вас на руках носить будут. Шарик можно сделать с краской внутри, тогда попадания будут видны. Ну и очки на глаза естественно. Пластик конечно не свинец, но, если в глаз попадёт, думаю мало не покажется. Кстати, можно под это дело и учебные мины и гранаты с теми же шариками. Бумажный корпус, петарда внутри, ну и взрыватель. Взрыватель можно многоразовый. Вторая идея — калькулятор. Но не тот который стоит на столе, а тот который можно будет положить в карман. Экран на жидких кристаллах, как у японцев, питание от пары маленьких батареек. Заодно отработаете технологии процессора, и всяких микросхем. Можно сделать три варианта. Самый простой для школьников и всех тех, кому нужно четыре действия, чуть посложнее для бухгалтеров и всяких прочих экономистов, и сложный, для инженерных расчётов, куда можно будет забить пусть и самую примитивную, но программу вычислений.
— Интересно. — Пётр Александрович кивнул. — Такое производство можно будет наладить на небольшом участке, если конечно микрухи будут подносить вовремя. Да и с автоматом, тоже любопытная тема. Нужно будет штук пять сделать, да показать военным.
— А есть ещё всякие Зарницы… подсказала мама. — Да и просто, такой аттракцион можно устроить… мужички будут стоять в очередь. А за карманные калькуляторы, боюсь просто убивать будут в подворотне.
— Чего уж так-то? — Пётр даже слегка отстранился от стола. — Зачем в кармане калькулятор?
— А всякие кладовщики, нормировщики, технологи в цехах, да бухгалтеры, что зарплату выдают по вагончикам и бытовкам? А те-же продавцы на весах? Многие и считали бы честно, да как тут посчитать, когда толпа давит? Не все же как ты, трёхзначные числа в уме перемножают. Отличная идея.
— Кстати, вы тоже могли бы сделать кое-то. — Виктор поднял взгляд от тетрадки. — Возьмите старый пилотажный самолёт, и сделайте ему крылья и вообще всё что можно из полимерных композитов. Отработаете многие идеи не на стенде, который непонятно что показывает, а на реальном самолёте. Заодно будет наглядно видна разница между металлом и пластиком.
— А вот это, очень хорошая идея. — Глаза у Тамары Анатольевны, чуть сузились. — Особенно учитывая, то такая машина у нас есть. Разлохмаченный до крайней степени учебный Як. Ему даже менять двигатель не стали. Там планер мёртвый. Надо будет темку провентилировать. — Она нагнулась и коснулась губами щеки сына. — Спасибо.
В МАИ, было крайне неравномерное распределение девочек и мальчиков по факультетам. Например, на первом факультете где учился Виктор девочек было совсем ничего, а, на прикладной математике, их было большинство. Поэтому руководство института часто практиковало совместные мероприятия факультетов, когда молодёжь могла познакомиться. Виктор не то, чтобы избегал их, но скорее посещал без всякого энтузиазма. Ему вполне хватало Татьяны, которая решила, что до окончания своего института тоже не будет искать мужа, чтобы иметь дополнительную свободу при распределении. И такой формат отношений вполне устраивал Николаева, который вполне естественно не реагировал на девичьи ужимки и позы студенток. Правда несколько раз демонстративно попросил Татьяну, подойти к окончанию пар, чтобы показать широкой общественности свою девушку.
Татьяна, одетая в лучших ателье Москвы, выглядела на все сто, и сокурсники Виктора считали её дочкой какого-то крупного партийного или государственного деятеля, А сам Николаев никого ни в чём не убеждал. Ему было достаточно того, что само наличие у него девушки уменьшало активность однокурсниц, а большего он и не ждал. Но на подтянутого, отлично одетого и уверенного в себе парня девицы всё равно засматривались.
В Советском Союзе начала семидесятых одевались скромно. Даже первые лица государства носили на службу неброские костюмы тёмных тонов, а в более неформальной обстановке — куртку и штаны. В качестве верхней одежды были плащи и лёгкие пальто, а зимой толстые тяжёлые пальто на ватине и шубы. Ещё как-то отличалась женская одежда, за счёт кроя платьев, и модных туфелек, но мужчины в России, а, равно как и в Европе и США, носили привычную одежду, которая отличалась только качеством ткани и почти незаметной разницей в покрое.
Пошитое в ателье, не сильно отличалось от того, что продавалось в магазине, даже в закрытой от простых людей двухсотой секции ГУМа, где отоваривались небожители советского Олимпа и их жёны.
Виктор не хотел выделяться, однако всё тоже самое что носилось обычно, вызывало у него глухую тоску, и эскизы для одежды он нарисовал сам, а после, долго воевал с ателье, чтобы всё было пошито именно так как нарисовано, и вопль «так у нас не ходят» его вообще не волновал. В итоге, его куртка и штаны, сшитые из тёмно-синей, плотной, но мягкой хлопчатобумажной диагонали, были больше похожи на джинсовые, но при этом выглядели вполне пристойно, и при этом никак не похожи на советский ширпотреб. Единственное что сильно отличало его от основной массы студентов — обувь. Удобные спортивные туфли на каучуковой подошве для здания, и мягкие полусапоги для мокрой и грязной московской зимы. А ещё то, что он всегда переобувался в здании, таская с собой сменную обувь. От чего ноги не потели, и не добавляли «аромата». А пахнуть Виктор предпочитал хорошим ароматом Арамис, который ему таскали братья-армяне, из ателье на Малой Бронной. У братьев Ванесянов, ещё со стиляжьих времён, можно было найти, модный галстук типа «взрыв в джунглях», хороший ремень, и даже золотую заколку для галстука. Имея огромные связи среди моряков, дипломатов нижесреднего звена, и прочих «выездных» граждан, они не задирали цены, и были готовы к компромиссу, так что клиентура у них не убывала.
А ещё в МАИ были свои, неформальные клубы, куда входили разные страты и группы студентов. Мажоры, где тусовались дети высокопоставленных родителей, Спортсмены, Комсомольцы, и так далее. Виктор предпочитал общаться с «Отличниками», потому что среди них реально было много ребят и девчонок, влюблённых в свою будущую профессию, и отдающих учёбе все силы. Там было куда меньше гендерных игр, и больше разговоров об учёбе и новинках техники, что Виктора полностью устраивало. С одной стороны, ему нужно было как-то социализироваться, а с другой, общаться с мажорами или комсомольцами было скучно. Зато отличники таскали откуда-то научно-технические журналы, и вестники институтов Академии Наук СССР, что помогало Виктору ориентироваться в том, что уже изобретено, а что только предстоит сделать.
Потому как вопросы от Судоплатова, становились всё серьёзнее, и касались уже всё более тонких вещей, например, отношения науки теоретической и практической, в чём Виктор был совсем не специалист, или перспектив развития космической отрасли, где он мог кое-что подсказать, но тоже не особенно много. В основном то, что пилотируемая космонавтика сама по себе не нужна, а нужна прежде всего связь, и орбитальные спутники контроля и наблюдения. Причём не в варианте, когда они сбрасывают капсулу с киноплёнкой, а в реальном времени, пусть даже и более низкого качества.
Но прогнозы по политическим событиям он делать не перестал хотя в мире всё изменилось и довольно сильно. Поскольку советская помощь другим странам и странам Африки существенно упала, а в некоторых областях просто прекратилась, или стала напрямую связываться с поставками в СССР товаров и продовольствия, например, фруктов, эти страны решили переметнуться в стан капитализма, и поспешили за финансовой помощью в США. Следовательно, резко изменилось количество стран, поддерживающих социализм. Но Америка, которая вначале приняла перебежчиков с распростёртыми объятиями, тоже решила оптимизировать расходы, и начала согласовывать помощь с политическими и экономическими уступками.