Я не нашлась, что ответить. А Итасэ вдруг отвернулся и буркнул:

– Пустой вопрос, Шаа-кан. Никто и никогда не даст верный ответ. Никто не знает наверняка.

– Наверняка – нет, – согласился мастер, по-прежнему не размыкая век. – Но если ответить хотя бы для себя, кое-что изменится. Сегодня красивые звёзды и спокойный океан, – добавил он мягко. – Сон будет добрым.

Ригуми Шаа ошибся.

Через несколько часов после полуночи меня разбудила боль – сильная, тягучая… не моя.

– Что? – встрепенулся рыжий, как только я сжалась в комок, стиснув зубы. – Тебе плохо?

Голова спросонья работала скверно, отделить свои ощущения от чужих получилось с третьей попытки, не меньше. Я сделала купол более рассеянным, не уменьшая радиус…

– Там… в океане. Девушка умирает. – Горло у меня точно удавкой перехватило. – Тейт, что делать?

Он не размышлял ни секунды.

– Лежи, я пока разбужу Ригуми, – распорядился он и выполз из-под одеял.

Мастер проснулся быстро и, к моему удивлению, вовсе не разозлился. Только спросил меня, хочу ли я оставить всё как есть или попытаться спасти незнакомку.

Как будто здесь вообще можно выбирать.

Умирающая находилась в полутора километрах от берега; её уносило течением, причём довольно быстро. Мне пришлось приглушить купол; это была уже не просто боль, а агония. На помощь отправились Лао и Маронг на летающей платформе. Они передвигались быстро, но всё-таки не успели.

Искра сознания угасла.

Глава 18. Ветер с запада

Чёрные волны накатывали на чёрный берег.

То есть, конечно, вода была прозрачной, а песок – красно-оранжевым, но в темноте цвета воспринимались иначе. Особенно сейчас, когда я изнывала от неизвестности и мрачных предчувствий. Спасательный отряд немного задержался: Лао нырнул за утопленницей, но не сразу сумел её вытащить. В голове у него промелькнул образ чего-то неприятного, но преодолимого.

Маронга это «что-то», кстати, изрядно напугало.

– Жалеешь, что не пошла с ними, Трикси-кан?

Лучи иллюзорного солнца раскрасили песок и волны и точно вдохнули в них жизнь. Я на мгновение прикусила губу от переизбытка эмоций.

Спокойно, Трикси. Ожидание сейчас – не просто самый логичный выход, а единственно возможный.

– Нет, Шаа-кан. Вряд ли от меня была бы там польза…

– Верно, – согласился мастер и, поведя рукой, проложил световую дорожку от кромки воды и до самого лагеря. – Возвращайся, я их встречу. И проследи, чтобы Кагечи Ро выпил крепкой шерги. Его таланты мне скоро понадобятся.

В душе робко шевельнулась надежда.

Во-первых, если он так говорил, значит, оставался шанс спасти ту незнакомую девушку. Во-вторых, «мне» вместо «нам» означало, что созидающий совершенство обязательно поможет, потому что от просьбы мастера не отмахиваются.

Видимо, Кагечи Ро предчувствовал нечто подобное, потому что без лишних напоминаний разогрел вчерашнюю шергу, добавил туда пару капель подозрительной синей жидкости и теперь цедил напиток, кутаясь в одеяло. Айка мелким шрахом скакала вокруг, доставая идиотскими вопросами. Тейт, который тоже не отличался долготерпением, и вовсе сбежал – как он сказал, «на разведку», но, думаю, просто размяться.

Немного поразмыслив, я подсела к Лиоре. Не к Итасэ же в компанию набиваться… Где он, кстати? Не видно…

– Проверяет окрестности, – ответила Лиора на невысказанный вопрос и зябко передёрнула плечами.

Без шарфа, одетая во всё тёмное, она выглядела хрупкой и уязвимой. Темнота плескалась вокруг костра, то наступая, то отползая; она казалась живой и дышащей – этакий огромный айр, бездушное существо с агрессией, забитой в подкорку.

По позвоночнику пробежал холодок.

– Думаешь, это может быть ловушка?

– Вполне возможно, – выдохнула Лиора и прищурилась на огонь. – Но тогда выходит, что кто-то знал, что среди нас есть внимающие и поющие. И был уверен, что мы не пройдём мимо, а бросимся спасать незнакомую девчонку.

На душе заскребли кошки. Неужели я со своей цивилизованной сострадательностью втравила всех в неприятности…

– А без моей просьбы не бросились бы?

– Мастер Эфанга бы этого делать не стал, даже если бы ты попросила, – нейтральным голосом произнесла она, однако не сдержалась и поморщилась: – И своим ученикам бы не позволил. Другие… Не знаю.

– А ты? – не удержалась я от вопроса.

– Разумеется, осталась бы на берегу, – высокомерно солгала Лиора.

Губы у меня против воли растянулись в улыбке.

Айка вдруг замерла, втягивая солёный воздух. Узкие ноздри хищно затрепетали.

– Идут!

Вдали, над самой кромкой воды, снова разлилось золотистое солнечное сияние. Этот островок полдня в ночи сначала немного повисел, покачиваясь из стороны в сторону, а затем двинулся к лагерю. Не сразу стало ясно, что возвращаются только двое.

– Где Лао? – резко спросила Лиора, когда они приблизились.

Вот спасибо…

Самой мне было слишком страшно спрашивать.

– Обследует глубины, – ответил Маронг негромко. Между ним и мастером Ригуми колыхался белесоватый кокон. – Ты можешь проверить окрестности по-своему? И ты, Трикси-кан, – обратился он ко мне вдруг.

– Прямо сейчас, – вмешался Ригуми. Взгляд у него был острым, сосредоточенным. – Мне не понравилось тело. Я хочу поговорить с этой женщиной, Ро-кан, – добавил он, указывая на кокон.

Кагечи Ро вскочил на ноги, прижимая руку к груди:

– Для меня будет удовольствием показать вам своё искусство, Шаа-кан.

«Удовольствие», – механически отметила я, удаляясь от костра к самой границе лагеря.

У нас бы сказали: «Почту за честь». Всё-таки в Лагоне странный способ выказывать уважение…

Памятуя о том, насколько далеко может «слышать» Лиора, я решила сосредоточиться на более скрупулёзном обследовании ближайших окрестностей и раскрыла купол два километра – пока мой предел для тщательного прослушивания. Мощь наращивала постепенно, стараясь действовать так же, как у Оро-Ича в лаборатории. Но то ли поблизости действительно никого не было, то ли прятались неведомые враги слишком умело – эмпатия не засекла никого подозрительного. Вся жизнь словно притихла; слегка напрягало, что фон, исходящий от зверей и птиц, напоминал тревожный гул насекомых летом на дальнем лугу – такой же слитный, тихий и неумолчный.

«Разве животные не спят по ночам?» – пронеслось в голове.

Те трое, что ушли на разведку, видимо, оставили лагерь далеко позади. До меня не долетало даже эхо чужих мыслей. И только в последний момент перед тем, как свернулся купол, зазвенел в океанских глубинах слабый отклик сознания Лао, больше похожий на тихую мелодию флейты или дыхание некоего волшебного существа.

Лао с кем-то разговаривал, и это были не люди.

Оглушённая прикосновением к чему-то прекрасному и непостижимому, я вернулась в лагерь. У границы светового круга столкнулась с Лиорой, вымотанной и замёрзшей, а потому сердитой.

– Наконец-то, – произнесла она, скрестив руки на груди. – Почему так долго?

– А долго? – удивилась я. Внутренние часы, гордость любого псионика от второй ступени и выше, говорили, что прошло две-три минуты. Но прежде ощущение времени уже подводило меня – там, в горах, после сражения с Арингой.

– Двадцать катов, – нахмурилась Лиора. У меня вырвалось удивлённое «Ох!». Да уж, задумалась… – Мастер Ригуми выразил беспокойство, – и она комично заломила брови, показывая, как относится к этому самому «беспокойству». – Нашла что-нибудь?

– Нет, – откликнулась я, умалчивая о подслушанном разговоре там, под водой… или о песне? – Даже странно, потому что всё вокруг как-то… напряжено, что ли.