Ободранные локти саднили; лепестки цветов щекотали взмокшее лицо.
Мелькнула мысль: а жаль, что не получилось вместе с цветами прихватить подарок – набор для выживания. Или вообще вместо… Подарок должен был тонко, ненавязчиво символизировать пожелание незабываемых приключений в круизе по Внутреннему морю. Но сейчас нож, аптечка, сигнальная ракета и водостойкие спички явно пригодились бы не дорогой кузине, а мне. Уж точно больше, чем лохматый веник из хрупких белых стеблей с золотистыми звёздами на концах… Что ж, зато кузине цветы так и не достались, а ведь она засматривалась на них с самого начала церемонии.
Но об этом можно подумать и потом, а сейчас лучше притвориться мёртвой – или хотя бы, для начала, испуганной и беспомощной жертвой.
Чем сильнее вас недооценивают, тем проще уцелеть.
Спрятав лицо за букетом, я осторожно оглядела место, куда меня занесло. Похоже, большая пещера: каменистый пол, стен и потолка не видно, сильный сквозняк. Свет дают несколько факелов на подставках – настоящие факелы, шрах побери, не имитация! – и огромный костёр, почти в человеческий рост. Из знакомых запахов – только дым, горьковатый и щекочущий горло; влажные камни пахнут солоновато, кисло и пыльно, вроде бы водорослями… или морем? Или плесенью? У костра столпились пять человек в чёрных балахонах и поют, воздевая руки. Вокруг меня – что-то вроде силовой клетки: элирия от прикосновения к прутьям скрючилась и почернела так, что трогать их пальцами сразу расхотелось.
Ничего не понятно.
Похоже, что обычными чувствами не обойтись.
Не без труда я подогнула ноги, скрестив щиколотки. Поза не совсем верная, но хотя бы энергетические узлы соприкасаются, и платье задирается не сильно. Вдоль позвоночника тут же потёк холодок, вверх, к голове – уже хорошо. Значит, способности тут работают.
Итак, начнём с анализа ситуации, как говорил дядя Эрнан.
Минусы: неизвестность, пятеро потенциально опасных незнакомцев, способных перенести человека из помещения, защищённого не хуже, чем бункер премьер-министра, полное отсутствие связи и незнакомая местность.
Плюсы: девять лет псионической школы за плечами, пять лет стажировки в рабочей группе у дяди, четвёртая ступень эмпатии, третья – конструирования и моделирования, зачатки телепатии… и первая ступень биокинеза, спасибо маме.
Сомнительные плюсы: двадцать четыре года выживания в семейке психов и интриганов.
Что ж, простейшие выкладки указывают на то, что шансы спастись у меня почти нулевые. Но попробовать можно.
Очень, очень медленно и осторожно я начала раздвигать вокруг себя эмпатический купол. До похитителей – шагов пятнадцать, не больше. Площадь покрытия в стандартных условиях у меня в десять раз шире, в стрессовых достигает километра. Впрочем, надеюсь, до настоящего стресса по шкале Эрнана дойдёт нескоро… Ну как, заметят или нет?
…да какого шраха!
Я дёрнулась, как от пощёчины, и с трудом сумела опять сосредоточиться.
Похитители не обратили на меня ровным счётом никакого внимания. Поза для медитации у них подозрений не вызвала – и, похоже, что купол они также не почувствовали. Значит, не псионики; возможно, они и в целом о псионических техниках не знают. Хорошо, просто отлично. Плохо, что я потеряла концентрацию от жуткого ощущения несовместимости.
Передо мной были люди, определённо – но с совершенно незнакомой культурой, языком и, что страшнее, с чуждым мысленным шаблоном.
«Спокойно, Трикси, – подбодрила я себя, стараясь не цепляться за охапку почерневших элирий, как Лоран – за надувной матрас в бассейне. – Рассуждай логически, действуй рационально, ожидай худшего. Принцип здорового пессимиста».
Помогло.
Очень, очень осторожно я расширила купол ещё на несколько шагов, поглощая всех похитителей разом. Теперь стало попроще: когда знаешь, чего в целом ожидать, то трудности не выбивают из колеи. Слов я по-прежнему не разбирала, но чужие чувства и эмоции ощущались достаточно чётко, чтобы их идентифицировать: раздражение, страх, предвкушение какой-то награды или удовольствия, зависть… Думали и обо мне, и намерения были отнюдь не добрыми: образ колебался от насилия к убийству, а фантазии и готовность к реальному действию переплелись так плотно, что одно легко подменялось другим.
Что ж, как говорил Эрнан, если эмпат попадает в группу врагов – у него уже преимущество. Ведь их можно заставить драться друг с другом.
Теоретически.
Но сперва нужно разобраться, на каком языке они переругиваются и где мы вообще находимся… Что ж, начнём с первого пункта: рассорить похитителей.
Я крепко зажмурилась, отсекая лишние чувства. Итак, кто здесь слабое звено?
…ага, вот этот, крайний, опасается, что его обманут.
Годится.
Глубоко вдохнув, я мысленно «дунула» на искорку недоверия и агрессии, стараясь не погасить. Та мигом вспыхнула: кем бы ни были эти люди, защищаться от телепатии они не умели. Тоже запишем в плюсы, хотя не факт, что это не простые исполнители – и что организатор не прячется где-то в темноте и не смеётся там над моим «хитрым планом».
Но пока всё шло хорошо.
Остальные четверо тоже поддались влиянию, хотя внедрить эмоцию или чувство сложнее, чем усилить уже существующую. Вскоре облако взаимного недоверия окутало незнакомцев так плотно, что его можно было различить «голым оком», по меткому выражению сестрицы Нэсс. Я приготовилась наблюдать за грядущей ссорой, слушать, запоминать, потихоньку вникать в незнакомый язык и ждать удобного момента…
И тут всё разом переменилось – так резко, насколько это вообще возможно.
Появился рыжий.
Он по касательной влетел в поле действия купола, и меня сразу выбило из транса: таких ярких, чистых и позитивных эмоций с толикой страха, неуверенности в себе и предвкушения «полной задницы» я не ощущала давно. Забавно: «полная задница» было первым словосочетанием чужого языка, которое легко распозналось и легло на уже знакомую основу. Даже картинка перед глазами вспыхнула. Пока я сидела и, роняя скукожившиеся элирии, приходила в себя от потрясения, тощий рыжий парень в тёмном костюме раскидал моих похитителей, как вентилятор – пенопластовые шарики. Что-то полыхнуло, взорвалось, загрохотало… Запахло жжёной плотью, очень похоже на палёные волосы, но гаже, почти до рвоты. Купол схлопнулся до пары шагов в диаметре, и вовремя: ещё немного, и меня накрыло бы ощущениями умирающего от ожогов человека, и вряд ли бы я это выдержала.
А в следующую секунду рыжий оказался у моей клетки.
– Ты в порядке? – спросил он.
Голос оказался приятным, мелодичным, а смысл вопроса – понятным. Образы и эмоции ввинчивались в мою голову так, что на мгновение захотелось даже закрыться: настолько сильный напор и открытость для эмпата уже немного сродни насилию. Я кивнула, он недоумённо нахмурился: похоже, такая невербальная форма согласия была здесь не в ходу. Пришлось повторить, сопровождая пояснительным импульсом.
Рыжий вспыхнул радостью:
– Хорошо. Бежим!
Он двинул руками, как-то дико изгибая пальцы и запястья, и снова бабахнуло. Клетка развалилась на части, верх от неё отшвырнуло шагов на тридцать. Рыжий ухватил меня за руку – меня, эмпата! – и вздёрнул на ноги.
А в следующий момент мы уже бежали как сумасшедшие, и спасибо умнице Нэсс за то, что она отговорила меня идти на свадьбу на каблуках.
Каменный пол оказался предательски влажным и осклизлым. Кое-где попадались здоровенные пятна то ли плесени, то ли водорослей, и там скользили даже шипованные подошвы. Рыжий перепархивал через них с жутковатой грацией и каждый раз так дёргал за руку, что плечо простреливало болью. Мы выскочили из пещеры и нырнули в туннель с низким потолком. Зеленоватый свет лился непонятно откуда, а наши тени, диспропорциональные, с троящимся контуром, насмешливо неслись на шаг впереди.
Вскоре дыхание сбилось. А рыжий скакал всё так же резво, без сомнений, выбирая дорогу на развилках. Хватка у него была стальная. Я чувствовала себя так, словно меня пристегнули наручниками к роллеру на полном ходу.